Беспокойство носилось в воздухе

Беспокойство носилось в воздухе. Его тревожный шорох заставил очнуться. Вагон искрился от недоумения, перемешанного со страхом. Пассажиры оглядывались, пялились в темень за окнами и пытались хранить спокойствие. Все, за исключением бомжеватого мужичонки и старухи напротив, ерзали на скамейках, крутили головами и поглядывали на часы. Глянул и я.

Двадцать три двадцать два. Что-то случилось. Судя по недавним расчетам, мне надлежало дрыхнуть в кровати. Вместо этого я сидел в вагоне, мчавшемся куда–то в ночь. Что–то было не так.

– Молодой человек, следующая «Каширская»? – обратилась ко мне сидевшая рядом девчонка.

– Да.

– А мы не могли ее проскочить?

– Не знаю, может быть, – неуверенно пробормотал я. Действительно, все могло быть. Я ничему не удивлялся. Ничему, кроме одного: кому понадобилось, чтобы я родился в этой непредсказуемой стране в это непредсказываемое время. Все остальное мелочь, в том числе заблудившийся в метро состав.

– Что за херня, в конце концов! – истеричный бабский визг пропорол грохот колес. Визжала изящно накрашенная дама средних лет. Эдакая копна густых каштановых волос над бирюзовой блузкой, усеянной блестками. Вместо лица переливалась радугой косметическая маска.

– Действительно, что за хрень? – поддержал даму сидевший рядом мужчина интеллигентного – галстук на шее – вида.

Две фразы, брошенные в грохот вагона, высекли искру паники. Шелест страха превратился в шум паники. Пассажиры вскочили с мест и принялись всматриваться в мельканье кабелей и арматуры за окном, давить кнопки экстренной связи с машинистом и дергать стоп–кран, непонятно зачем. Кто–то в дальнем углу замолотил кулаками по стеклу. Наверное, пытался привлечь внимание пассажиров второго вагона, сохранявших спокойствие. Трое самых догадливых начали ломиться в кабинку машинистов. Ничего ни у кого не получилось.

Поезд мчался вперед. Пассажиры второго вагона хранили невозмутимость. Дверь к машинистам не открывалась.

– Откройте, суки! – взвизгнул фальцетом самый суматошный из колотивших в кабину. – Мне выходить! Ай!!! Открывайте!!!

– Надо, бля, дверь выломать ко всем чертям! – вопль одного из ломившихся к машинистам разрядил суматоху и придал осмысленность дальнейшим действиям. Трое мужчин встали у двери. Самый мощный из наседавших, в бежевой ветровке и милицейских брюках с тонкими красными лампасами, отошел на пару шагов назад... постоял секунду, а потом!… вот так!!! с разбега ударил ногой по замку!!! Дверь хряснула, но не открылась.

Плевать!

Удар! Еще удар!

Хрясь! Хрясь! Бам–с!!!

Дверь распахнулась и... гады!... Никого нет! Совсем!!! В кабинке только пустота и темень!

С моего места не было видно, но я понял суть происшедшего и вместе со всеми задался вопросами:

– Где машинюги? Кто ведет состав? Куда мы едем? А?!!!

Эти вопросы переставили пассажиров за грань безумства. Истерия охватила вагон. В тот же момент – клянусь, я заметил боковым зрением! – исчезли в темноте огни второго вагона. То ли там погас свет, то ли он свернул куда–то не туда, то ли просто исчез, сгинул в тоннеле.

Кто-то из пассажиров, крикнув «Пусти!», разбил кулаком окно и полез, капая кровью, наружу, в мельтешащую темень. Остальные готовы были бы последовать его примеру, но с осколками стекла в вагон вполз спертый воздух, и паника сошла на нет. Дыхание затруднилось. На лицах выступил пот. Я физически ощутил спуск в подземелье. Тусклый – никто не заметил, как он стал таким – свет дополнил ощущение.

Я чувствовал: происходящее является изощренной прелюдией к чему–то более непонятному. Что–то должно случиться. Событие необычное, страшное, захватывающее...

Время шло. Колеса стучали. Вагон качался. Свет мерцал.

Ничего не происходило.

• Метки: